В зубастой пасти чудовища сидит лягушка, на его голове с бараньими рогами пристроилась обезьяна, а со спины смотрит верблюжья голова. Это невообразимое существо высотой 20 сантиметров, слепленное из глины, мирно стояло среди сонма не менее фантастических чудищ размером еще меньше на высокой печи, сложенной в углу дворика дома Гафура Халилова - лучшего мастера глиняной игрушки в Таджикистане.
Сам усто, мастер, маленький, добрый, улыбающийся старичок, ставит на ладонь и любовно поглаживает своих страшилищ. Мне тоже захотелось подержать в руках Змея-Горыныча, и я, стараясь не причинить вреда находящейся на нем живности, осторожно поднял его за шею. И, о ужас! Верхняя часть тяжелой гирькой осталась в моей сжатой ладони. В месте разлома из глины торчали ворсинки. Халилов добродушно улыбается: не беда, мол, вылепим еще и не такого.
- А эти, - объясняет Халилов, - ворсинки - козья шерсть, которую я по старинному рецепту замешиваю в глиняную массу для прочности игрушки. Глина,- рассказывает мастер,- требуется двух видов: обычная, лессовая, ее надо брать две части и к ним добавлять одну часть специальной вязкой глины гулибуты.
Профессия гончара, по местному кулоля, такая же древняя в Ура-Тюбе, как и сам город. Глубоки тут культурные корни. Несмотря ни на какие невзгоды и лишения эти корни не прерывались на протяжении четырех тысяч лет. Философы, поэты, зодчие., скульпторы, ганчкоры, кандакоры, наккоши, кулоли своим искусством множили и укрепляли эти корни. И сегодняшнее исконное народное искусство не дало бы столь сильных побегов, если бы они не были привиты к тем корням.
Историю древней земли можно узнать и по глиняным черепкам. В Ура-Тюбе крестьяне, копнув мотыгой в своем огороде, находят не только черепки, но и целые сосуды, изготовленные их предками еще в 10 веке, а где-нибудь в соседнем кишлаке и сегодня делают почти не отличимые от них горшки.
Глиняная игрушка, как и посуда, имеет в Средней Азии очень древнюю историю. Фигурки-свистульки служили когда-то магическим целям: свистом вызывали «воду милости» - весенний дождь - оби рахмат. Любопытно, что и с приходом ислама они продолжали выполнять эту роль времен домусульманских культов. Изготовление игрушек было приурочено к празднику весеннего равноденствия или навруз - началу земледельческих работ, с ними связывались надежды на урожай, на жизнь без невзгод в будущем году.
Именно от этих глиняных свистулек и ведут свою родословную маленькие примитивные коньки и птички с человеческими лицами, сделанные Халиловым в 60-х годах. Затем они усложняются, вбирая в себя черты разных животных: обезьяны, осла, лошади, барана. Впрочем, это отнюдь не значило, что весь этот зоопарк был легко узнаваем. Мистический дух в мини-монстрах всегда возобладал над реальностью.
А сегодняшние сказочные чудовища, рожденные неистощимой, неистовой фантазией кулоля, своей архаичной формой и пластикой более всего близки, видимо, древнему ура-тюбинскому образу дракона - духа воды.
Живет усто Гафур в небольшом кишлаке Буфой на окраине Ура-Тюбе. Собственно, никакой границы между городом и кишлаком ощутить невозможно, те же узкие улочки с серыми, кажущимися тусклыми на фоне жгучей лазури над головой. словно запыленными глиняными домами, те же подчиненные многовековому укладу жизни жилища, тихая, неторопливая жизнь многочисленного семейства обращена внутрь глухого уютного дворика, отгороженного от улицы с одной стороны длинным домом, с трех других сторон - толстым глиняным забором, дувалом.
Во внутреннем дворике картина более красочная, чем снаружи: зелень виноградных лоз, дающих дворику тень, деревянная открытая веранда - айван, яркие коврики, полосатый халат и тюбетейка хозяина, пестрое платье хозяйки, фрукты, которыми столь богат край и которые неизменно появляются, стоит прийти гостю.
Во дворике дома усто Гафура в эту палитру вписываются яркими пятнами его языческие игрушки.
Радушный, гостеприимный, привыкший уже к многочисленным посетителям - художникам, искусствоведам, просто любителям народного искусства, приезжающим из самых дальних концов страны, мастер охотно рассказывает о себе. Родился он в 1906 году в этих самых местах, десяти лет остался сиротой и был взят в ученики усто Хыдыром. До революции в Ура-Тюбе было двадцать пять гончарных мастерских, снабжавших своими изделиями всю округу. Но глина - не камень, не дерево, фигурки из нее недолговечны, особенно в детских руках: уронил на землю - и разбилась. Поэтому к следующему весеннему празднику игрушки делались заново.
Сейчас простые фигурки - обезьян, барашков, лошадок - Халилов уже не лепит, их делают его сын Гадайбой, сноха Муаззам, племянник, внук. А сам он делает невиданных зверей. Среди тысяч вылепленных им фигурок нет двух одинаковых.
- Многих зверей я взял из старинных книг, таджикских народных сказок. А еще леплю утром то, что приснилось ночью. Мне часто снятся драконы, самые разные,- доверительно сообщает усто Халил.
Украшает он свои скульптурки предельно простым, архаичным, восходящим к палеолиту рисунком - по белому фону красные, синие, зеленые точки и отдельные мазки.
Чтобы показать мне, как рождаются обитатели его зверинца, Халилов снял с подготовленной к работе глины мокрую тряпку, отщипнул кусочек «теста» и очень быстро вылепил существо, похожее и на лошадь и на барана. Тем временем его внук, шестиклассник Иргашбой, уже слепил свистульку. Старый мастер пришлепнул ее к туловищу, дунул в дырочку, и раздался тонкий свист. В этот миг усто Гафур показался мне пастухом, пасущим во дворе фантастическое стадо из своих сказочных снов.
